— Хочу обратить внимание, что от Балканского конфликта прошло более 25 лет, то есть это не вопрос сегодняшнего дня, — отмечает правительственная уполномоченная по гендерной политике Екатерина Левченко, — Но это обязательно все равно должно делать государство.
К сожалению, пока со стороны украинского государства нет систематической и полноценной психологической помощи женщинам, пережившим сексуальное насилие во время войны на Донбассе. После изнасилования люди находятся под впечатлением, что с ними что-то не так. Психолог общественной организации Голубая птица, которая работает с бывшими пленными, Татьяна Сиренко говорит, что время люди чувствуют себя «грязными», им хочется с себя «смыть» прошлое. Сексуальное насилие часто связано с чувством вины, отвращения и стыда. Однако, чем больше женщина будет работать над пережитым и иметь поддержку от специалистов и ее окружения, тем лучше она будет находиться в контакте со своей историей без разрушения себя.
Важно, чтобы человек не зафиксировался исключительно в качестве жертвы сексуального насилия, отмечает психолог, ведь в таких историях столько боли и энергии, они могут вытеснять все другие роли и забирать у человека душевные ресурсы.
Татьяна Сиренко советует: если вы спрашиваете человека и просите что-то рассказать, будьте готовы услышать это не формально, а реально. Если у вас такой готовности нет, то лучше не стоит.
Разрушенное здание школы в оккупированной Горловке. Иллюстративное фото (Фото: REUTERS / Alexander Ermochenko)
Разрушенное здание школы в оккупированной Горловке. Иллюстративное фото / Фото: REUTERS / Alexander Ermochenko
— Нужно спрашивать человека, о чем бы он хотела поговорить, хочет ли он об этом сейчас говорить или что-то рассказать. Не пытаться дополнительно постоянно окунать человека в эту историю, но и не избегать или «гасить» рассказы, если человек об этом начинает говорить. Иногда говорят: «Да забудь об этом!», «И не говори об этом!», «Сколько можно, это уже прошло, давай не будем!». Нельзя так обрывать и останавливать. Важно также не обесценивать, потому что иногда, пытаясь поддержать, человек может сказать «посмотри, там еще хуже: или вообще не вернулся, или он не живой, а у тебя еще не все плохо». И это является обесцениванием. Моя боль мне болит. Она болит в той форме, в которой она болит — я чувствую то, что чувствую, и это важно именно в этот момент. Важно, с одной стороны, не обесценивать, но и не преувеличивать и говорить «я не знаю, как ты пережил» или «я бы это не пережил». Тогда у человека создается впечатление, что его история настолько страшна, что ее не только пережить, но даже слушать нельзя. Тогда человек закрывается и фактически начинает «беречь» других от себя и своих историй.
Психолог Татьяна Сиренко рассказывает, что в работе с бывшими пленными специалисты тратят много времени на установление доверия. Далеко не все, кто пережил сексуальное насилие, быстро приходят к этой теме — кое-кто вообще, даже через много лет, не говорят об этих эпизодах. Рассказ о насилии требует от человека большого ресурса. Специалист выстраивает терапию таким образом, чтобы предоставить женщине достаточное количество ощущения безопасности и поддержки. Это помогает ему «перепрожить» и завершить для себя эту историю, ведь часто соответствующие воспоминания все еще прокручиваются в голове потерпевшей. Если человек постоянно фиксируется на этой истории, он теряет силы и не осознает, что ему нужно с этим работать и он нуждается в поддержке для уменьшения уровня этой боли.
Читайте также:
В 2020 году начнет работу колл-центр для пострадавших от насилия (Фото:ninocare/pixabay.com)
В Украине запустят call-центр для пострадавших от торговли людьми и насилия
— Если мы говорим о сексуальном насилии, то я бы говорила об интеграции травмы, как и любой другой травмы, — говорит психолог. — Интеграция травмы — это когда «я прожил эту историю, я ее принял и встроил в свою картинку мира, найдя в этом определенные смыслы». Я бы сказала, что мы работаем с переориентацией человека: выстраиваем безопасность, восстанавливаем его внутреннюю целостность, формируем другое отношение к себе. Исцеление происходит тогда, когда человек знает, принимает, что «это было со мной, — но я не только эта история, я больше нее; у меня есть ресурс, чтобы с этим справиться».
Психолог Татьяна Сиренко предоставила телефон организации Голубая птица, в которой оказывают помощь бывшим пленным: по номеру 950 162 622 консультант может предоставить кризисную поддержку, а также направить к психотерапевтам как в Киеве, так и в других городах. Жертвы, которые пережили сексуальное насилие во время войны на Донбассе, могут обращаться за помощью, в том числе и юридической, на Национальную горячую линию по предупреждению домашнего насилия, торговли людьми и гендерной дискриминации. На нее можно бесплатно звонить с мобильного по номеру 116−123.
— Не молчите, — говорит бывшая пленница Ирина Довгань. — Вас никто не заставляет рассказывать ужасы до конца. К сексуальному насилию относятся очень много факторов: и то, что вас держали в закрытых помещениях мужчины; то, что вас просто лишили свободы; то, что вы не могли уединиться и сходить в туалет — это тоже насилие. Это не будет достоянием общества, никто этого не будет знать, но это все будет задокументировано, потому что это база фактов, с которой Украина может обращаться в международные суды и доказывать агрессию России. Каждый случай ложится в доказательную базу и работает против России. Просто так, «на слово», никто не поверит — все должно быть задокументировано. К сожалению, очень многие вещи нужно рассказывать, доставать изнутри, из «темных комнат» просто для того, чтобы преступники понесли наказание.